Процедура дознания начиналась тогда, когда трибунал пятерых инквизиторов решал, что действия, являвшиеся предметом доноса, существенны и заслуживают дознания для установления улики. Когда показания, данные доносчиком под присягой, принимались, инквизиторы начинали заниматься свидетелями, на которых указывалось как на «знающих предмет доноса».
Чаще всего их заставляли под присягой давать обещание хранить в тайне то, о чем их будут спрашивать в трибунале.
Последствия этого были катастрофическим, если свидетель не умел ни читать, ни писать. Это оборачивалось бедой, потому что показания редактировались рукой секретаря или комиссара по его желанию, и он обычно проделывал это таким образом, чтобы отягчить донос. Краски сгущали настолько, насколько позволяло вольное толкование двусмысленных или неточных выражений, употребляемых малограмотными доносчиками.
Если три человека замышляли кого-либо одного погубить, у него не было возможности спастись, потому что показания трех людей означали подтверждение. После того как один из них доносил, двое других, о которых доносчик упоминал как о свидетелях, давали свои показания, и оговоренный погибал.